Заколдованная жизнь - Страница 57

Крестоманси задумчиво разглядывал свои безвольно опущенные руки, закованные в серебряные наручники.

— Я бы вам не советовал это делать. Сад полон тайн, поселившихся здесь на заре всех миров. Он гораздо, гораздо сильнее, чем я сам. В корнях этого сада — самое основы волшебства, но, даже если вы до них доберетесь, вам будет невероятно трудно разрушить сад.

— Вот как? — ухмыльнулся Генри Нострум. — Но нам известно, что мы сможем уничтожить вас только в том случае, если покончим с садом, мой лукавый сэр. И не думайте, что мы не знаем, как это сделать. — Тут некромант поднял свободную руку и похлопал ею Мура по плечу. — Вот оно, наше средство.

В этот момент Дженет запнулась о корень яблони и с криком «Разрази меня гром!» шлепнулась прямо на камень. Публика принялась визжать от смеха и тыкать в нее пальцами, отчего Дженет еще больше рассердилась и с отвращением оглядела шумный круг воскресных чепцов и шляп.

— Скорее вставай, дорогая Гвендолен, — ликуя, пропел Генри Нострум. — Уступи это место юному Муру.

Некромант схватил беспомощного Мура поперек тела, поднял его и потащил к каменной глыбе. Сияющий Уильям Нострум засуетился, разматывая веревку, намотанную на левую руку. Усердный Маг тоже был тут как тут, готовый в любой момент прийти на помощь.

А Мур так перепугался, что даже умудрился каким-то образом разрушить чары.

Он вывернулся из цепких объятий мистера Нострума и со всех ног помчался к арке, пытаясь на бегу вытащить из кармана сосуд с драконьей кровью. От арки Мура отделяло всего несколько шагов, но бегство не удалось: каждый колдун, некромант, чародей или маг мгновенно сотворил по заклинанию. Над лугом заклубилось густое облако колдовства. Сердце Мура учащенно забилось, а его ноги словно превратились в свинцовые столбы. Он бежал все медленнее и медленнее, будто увязая в сиропе. Он слышал крики Дженет, торопившей его, но чувствовал себя игрушкой, у которой кончается завод. Мур сделал последний шаг прямо перед аркой и встал как вкопанный, не в силах пошевелиться. Ему было позволено только дышать.

Затем братья Нострумы вместе с Усердным Магом схватили оцепеневшего Мура и связали его веревками. Дженет изо всех сил старалась им помешать:

— Пожалуйста, прекратите! Что вы делаете?

— Тише, тише, Гвендолен, — урезонил ее несколько раздраженный Генри Нострум. — Ты все отлично знаешь. Я ведь подробнейшим образом объяснил тебе, что разрушить чары, охраняющие сад, можно только одним способом — перерезав горло невинному ребенку вот на той каменной глыбе. И ты дала согласие.

— Нет, неправда! Это была не я! — в ужасе и отчаянии закричала Дженет.

— Успокойся, — сказал ей прикованный к дереву Крестоманси. — Или ты хочешь оказаться на месте Мура?

Дженет пристально поглядела на него, да так и застыла, потрясенная происходящим. Тем временем связанного Мура бросили на жертвенный камень. Сморщась от боли, Мур негодующе посмотрел на Усердного Мага: ведь раньше Маг казался ему вполне дружелюбным. Но, по правде говоря, Мур был не так уж сильно напуган — он помнил о запасных жизнях, а потому надеялся, что рана на его горле быстро затянется. Однако до того ему предстояло пережить немало скверных минут. Мур поискал глазами Дженет, желая подбодрить ее хотя бы взглядом.

Но, к его изумлению, неведомая сила выдернула девочку из этого мира и, очевидно, вернула в ее собственный. От Дженет не осталось ничего, кроме удивленного вопля. Публика на лугу издала похожий вопль: исчезновение Дженет потрясло их не меньше, чем Мура.

— Отлично! — воскликнула... Гвендолен, появляясь с другой стороны арки. — Кажется, я вовремя.

Само собой, все взгляды устремились на нее. Гвендолен вышла из-за развалин, отряхивая с пальцев драконью кровь одним из школьных сочинений Мура. Мальчик увидел свою подпись наверху страницы: «Эрик Эмелиус Чант, улица Шабаша, 26, Вулверкоут, Англия, Европа, Мир, Вселенная». Волосы Гвендолен были по-прежнему спрятаны под высоким убором, а громоздкое золотое облачение она сняла и осталась в одежде, которую в ее новом мире, по-видимому, считают домашней. Но даже эта одежда была роскошнее, чем любой из шлафроков Крестоманси.

— Гвендолен! — воскликнул Генри Нострум, глядя туда, где еще минуту назад находилась Дженет. — Что... кто?..

— Это всего лишь заместительница, — небрежно объяснила Гвендолен. — Какое-то время назад я увидела ее и Мура здесь. Тогда я поняла... — Она запнулась, заметив плененного Крестоманси, и радостно закричала: — Отлично! Вы поймали его! Одну минутку!

Приблизившись к пленнику, она подобрала подол своей золотой одежды и со всей силой пнула волшебника по обеим голеням, — Вот тебе! Вот!

Крестоманси даже не пытался притвориться, что ему и это нипочем. Он скорчился от боли, ведь носы королевских туфель были заострены, как гвозди.

— Итак, на чем я остановилась? — продолжила Гвендолен разговор с братьями Нострумами. — Ах да. Я решила вернуться, поскольку не хотела пропускать самое интересное, к тому же я забыла сказать вам, что у Мура девять жизней. Боюсь, вам придется убить его несколько раз.

— Девять жизней, — рявкнул Генри Нострум. — Глупая девчонка!

Сразу же поднялся невероятный шум и гам, поскольку каждая ведьма и каждый колдун хотели выразить свое возмущение легкомыслием Гвендолен. Неудивительно, что в таком крике никто никого не слышал. Лежа на камне, Мур наблюдал за тем, как побагровевший Уильям Нострум бросается к Гвендолен, бешено вращая глазами и яростно рыча, а та огрызается в ответ. Когда крики стали стихать, Мур услышал гудение Уильяма Нострума: