Заколдованная жизнь - Страница 37

Дженет с тревогой взглянула на Мура. Он вздохнул и, порывшись в карманах, нашел свое единственное достояние: полкроны. Но мистер Баслам шарахнулся от протянутой монеты, как побитый сенбернар.

— Я прошу у вас пятьдесят пять фунтов, а вы предлагаете мне полкроны? — обиделся он. — Сынок, ты шутки шутить со мной вздумал?

— Но больше у нас нет ни пенни, — объяснил Мур, — во всяком случае сейчас. Каждый из нас получает по кроне раз в неделю. Если мы будем возвращать вам долг с этих денег, то расплатимся с вами... — Он стал в спешке подсчитывать: десять шиллингов в неделю, пятьдесят две недели в году, двадцать шесть фунтов в год. — Расплатимся с вами всего через два года, — закончил он.

Очень нелегко прожить два года совсем без карманных денег. И все-таки мистер Баслам достал для Гвендолен драконью кровь, а значит, по справедливости полагалось с ним расплатиться.

Но торговец обиделся еще больше. Отвернувшись от Мура и мрачно косясь на стены Замка, он воззвал к Дженет:

— Живете в таком месте и не стесняетесь утверждать, что имеете всего десять шиллингов в неделю? Не дурите мне голову, юная леди! Да если вы только захотите, сможете столько здесь огрести...

— Но мы правда не можем, — запротестовал мальчик.

— А вы попробуйте, юный джентльмен. Я ведь не грабитель какой — всего-то прошу у вас сперва заплатить мне двадцать шесть фунтов, да десять процентов от всей суммы, да еще компенсацию за то, что мне пришлось просить моего человека снять с побрякушек заклятие. Чего тут трудного-то?

— Вы прекрасно знаете, что денег у нас нет! — рассвирепела Дженет. — Можете оставить сережки у себя — надеюсь, они украсят кроличье чучело!

Мистер Баслам тоскливо посмотрел на нее. В тот же момент тонкий, протяжный звук послышался из ладони торговца, сжимавшей драгоценности. Разобрать слова было нелегко, но даже сам звук подтвердил слова мистера Баслама. Взгляд толстяка сразу же стал менее жалобным. Теперь торговец напоминал уже не побитого сенбернара, а бладхаунда, напавшего на след. Он выпустил серьги из толстого кулака, и они, звякнув, упали на дорожку.

— Пусть лежат тут, — торжествующе провозгласил он. — Берите, если сможете. Осмелюсь напомнить вам, юная леди, что торговля драконьей кровью незаконна и запрещена. Я сделал вам одолжение. Вы меня надули. Теперь я требую двадцать фунтов к следующей среде. Времени достаточно. Если же я не получу моих денег, то в среду вечером Крестоманси узнает о драконьей крови. А если он узнает, то я бы не хотел быть на вашем месте, юная леди, даже за двадцать тысяч фунтов и титул Папы Римского в придачу. Ясно ли я выразился?

«Яснее некуда», — подумал Мур, лихорадочно ища выход из ситуации.

— А если мы вернем вам драконью кровь? — срывающимся голосом спросил мальчик.

— Эх, сынок, ну зачем она мне? Я ведь не колдун, а всего лишь бедный торговец. Никому в округе драконья кровь не нужна. Так что готовьте денежки. Не забудьте — двадцать монет к следующей среде!

Мистер Баслам одарил детей прощальным собачьим кивком — щеки и веки затряслись, как у бладхаунда, и звучно шлепнулись друг о друга — и исчез за кустами рододендрона. Еще какое-то время до Мура и Дженет доносились осторожное шуршание и с трудом сдерживаемое пыхтение.

— Какой мерзкий старикан! — зашептала Дженет. — Будь я и вправду Гвендолен, то превратила бы его в уховертку с четырьмя головами! Брр!

Девочка нагнулась и подобрала сережки. В ту же секунду в воздухе зазвенели высокие, протяжные голоса:

— Я принадлежу Кэролайн Чант! Я принадлежу Кэролайн Чант!

— Ой, мамочки! — ужаснулась Дженет. — Они знают.

— Дай-ка их мне, — попросил Мур, — пока никто не услышал.

Девочка протянула ему сережки, и голоса мгновенно смолкли.

— Мур, я никак не привыкну ко всей этой магии. Что же мне делать? Как я смогу заплатить жуткому дядьке?

— Можно попробовать что-нибудь продать, — предложил Мур. — В деревне есть лавка старьевщика. Ладно, пошли — мы должны успеть на обед.

Ребята поспешили в игровую комнату. К тому моменту Мэри уже наполнила их тарелки мясной похлебкой с клецками.

— Гляди-ка, — воскликнула Дженет, пытаясь хоть как-то отвлечься, — сытный жирный обед. Вот здорово!

Мэри одарила опоздавших долгим взглядом и вышла из комнаты, не говоря ни слова. Джулия посмотрела на них столь же неприязненно. Когда Дженет заняла свое место, Джулия извлекла из-под манжеты носовой платок, на котором уже был завязан узел, и расправила его на коленях. Ничего не подозревающая Дженет подцепила клецку вилкой. Вилка застряла. Клецка оказалась белым камнем, плавающим с двумя другими в грязной жиже.

Дженет аккуратно положила вилку и нож крест-накрест на тарелку. Девочка пыталась держать себя в руках, но на мгновение утратила самообладание и стала такой же свирепой, как Гвендолен.

— Вообще-то я голодна, — гневно произнесла она.

— Какая жалость! — с улыбкой промурлыкала Джулия. — И у тебя даже нет колдовского дара, чтобы защититься, не так ли?

Она завязала на платке еще один узелок.

— Ой, что это у тебя на голове, Гвендолен? — поинтересовалась Джулия, затягивая узел потуже.

Действительно, веточки в волосах Дженет зашевелились и начали падать на юбку и на стол. Оказывается, они превратились в жирных полосатых гусениц.

К счастью, Дженет не боялась копошащихся тварей — в этом она тоже походила на Гвендолен. Аккуратно собрав гусениц, она кучкой сложила их перед Джулией.

— Не позвать ли мне твоего отца? — спросила Дженет обидчицу.

— Ой, не будь ябедой, — сказал Роджер. — А ты, Джулия, оставь ее в покое.